Не так часто случается, что в течение полутора месяцев Верховный суд принимает два противоположных решения практически по одному и тому же вопросу. Два решения, которые однозначно показывают нам, насколько решающее значение имеет личность судьи, выносящего окончательный вердикт.
Около полутора месяцев назад судьи Мазуз и Кара запретили государству разрушать дом семьи террориста, убившего старшего сержанта Амита Бен Игаля. Доводы судей в этом случае вообще не касались вопроса эффективности или хотя бы законности этого наказания, речь шла лишь о личный ценностях судей, постановивших, что в израильском государстве нельзя разрушать дом террориста. Судья Мазуз считает, что речь идет в этом случае о наказании невиновных людей, а по мнению судьи Кары такое наказание может применяться лишь «в самых крайних случаях» (а не в случае убийства израильского солдата, к примеру).
Это не первый случай, когда судья Мазуз делает все возможное для предотвращения разрушения домов террористов–убийц, и надо отдать ему должное – в этом вопросе он очень последователен. Мазуз в своих решениях по данному поводу постоянно игнорирует заключения специалистов и подстраивает действительность под результаты, к которым он стремится. В особенности это явление шокирует, если сравнить вердикт Верховного суда по поводу разрушения дома Амита Бен Игаля и ровно противоположное решение, принятое Верховным судом на этой неделе по практически идентичному поводу – дому убийцы рава Шая Охайона должен быть разрушен.
В течение многих лет, обсуждая требование государства о разрушения домов террористов-убийств, судьи задавались вопросом: эффективное ли это средство в борьбе с террором. И раз за разом система госбезопасности доказывала, что ответ на этот вопрос – положительный. Судьи Вильнер и Сольберг, обсуждавшие дело убийцы рава Охайона, получили такой же ответ. Они упомянули также случаи, в которых семьи террористов выдавали преступника властям из страха, что их дом будет разрушен и даже обращались к представителям израильской госбезопасности с сообщением о предстоящем теракте.
На чем же основывался судья Мени Мазуз, посчитавший снос дома семьи убийцы негуманным действием? Выясняется, что за все последние годы вышел всего один отчет (2005-го года), в котором говорится, что, хотя разрушение домов террористов и является эффективным средством предотвращения террора, но неизвестно является ли этот эффект долгосрочным. Мазуз принял решение проигнорировать множественные заключения специалистов, советующих разрушать дома террористов и сосредоточиться только на этом отчете (в котором тоже не говорится обратного), чтобы доказать, что дела обстоят ровно наоборот.
Судья Мазуз неслучайно принял решение обосновать свой вердикт документом, написанным в тот период, когда он занимал должность юридического советника правительства, документом хоть как-то подтверждающим его личный взгляд на вещи. В этот период почти полностью были прекращены разрушения домов террористов. Вместо этого было принято позорящее ЦАХАЛ решение опечатывать комнату террориста, оставляя весь остальной дом целым и невредимым. Нетрудно догадаться, что данный шаг никаким образом не препятствовал последующим убийствам, однако забирал у солдат ЦАХАЛа много сил и времени, которые можно было потратить на более полезные действия.
Интересно, что в ответ на просьбу юридического советника правительства Авихая Мендельблита пересмотреть решение суда по поводу разрушения дома убийцы солдата Амита Бен Игаля, председатель БАГАЦа Эстер Хают ответила отказом, утверждая, что речь идет о единичном случае, а не о новой законодательной тенденции.
Каждому думающему человеку понятно, что если раньше раз…
Автор: председатель Юридического форума Йотам Аяль
