Поскольку родственники и друзья пропавших без вести в результате бедствия в Champlain Towers ждут новостей о своих близких, сообщения о том, что в свое время капитальный ремонт дома был отложен, только усилят их страдания.
Еще в 2018 году инженер, которому поручено обследовать здание, пришел к выводу, что капитальный ремонт был жизненно важен для устранения «серьезных структурных повреждений бетонной структурной плиты ниже» палубы бассейна и проезжей части. Стоимость была оценена от девяти до пятнадцати миллионов долларов, и, по данным New York Times, с каждой квартиры в здании необходимо было собрать от 80 000 до 200 000 долларов.
Понятно, что жители возмутились из-за этого, и, по крайней мере, по одной версии, на заседаниях правления дома «кричали и вопили». Пятеро из семи членов совета директоров ушли в отставку в конце 2019 года из-за разочарования по поводу своей неспособности двигаться дальше.
«Здание разваливается», - цитирует New York Times письмо бывшего члена совета директоров Марсело Пена. «Кто-то может быть серьезно ранен или убит из-за состояния бетона».
И все равно ничего не произошло – разве что подал в отставку председатель правления.
Тягомотина продолжалось до 2020 года, пока, наконец, в начале этого года не стало похоже, что ремонт будет начат. Однако в апреле жители все еще жаловались и написали в правление письмо (попавшее в распоряжение газеты Washington Post) с просьбой снизить стоимость, объяснив, что они «не могут позволить себе оценку, которая удваивает сумму текущих взносов на содержание».
Но ничего не было сделано для исправления ситуации под бассейном до того, как случилась катастрофа, и теперь кажется, что отчет инженера был точным. Одна из жительниц Тауэрс, сорокалетняя Кассондра Страттон, позвонила своему мужу прямо перед обрушением и в панике рассказала ему, что видела «воронку» там, где когда-то был бассейн.
Майк Стрэттон был тогда в командировке и беспомощно слушал, как его жена описывала, как здание тряслось, когда она стояла на балконе их квартиры на четвертом этаже.
Затем линия оборвалась. «Был час тридцать утра», - сказал Страттон местному 10 каналу новостей. «Я никогда, никогда не забуду этого».