Сегодня, 5 декабря, полковник (рез.), Ронен Коэн, ранее занимавший должность заместителя главы исследовательского управления АМАН, дал интервью корреспонденту Аруц 7 из Верховного суда, куда прибыл поддержать семьи арестованных Эли Фельдштейна и младшего офицера, вовлечённых в дело о разглашении документов в канцелярии премьер-министра.
«Мы сейчас переживаем исторический момент, очень мрачный исторический момент. Во время войны мы наблюдаем то, что я называю военным, оборонным и судебным переворотом. Это некоторые называли «тихим переворотом8, но он уже давно перестал быть тихим. Эти жестокие аресты, жестокие пытки — люди думают, что никто не подвергается пыткам, но нужно поговорить с семьями, чтобы понять, через что они прошли. Это были душевные мучения, а физические условия были очень тяжёлыми», - резко начинает Коэн.
«В конечном итоге, всё это – политика, здесь нет ничего связанного с безопасностью. И я говорю это как полковник из корпуса разведки, человек, который никогда не повредил бы этим вопросам», - утверждает он.
«Если я дошёл до того, чтобы встать и говорить, что всё это политика, поверьте мне», - призвал бывший заместитель главы исследовательского управления АМАН.
Далее Коэн также коснулся обвинений, выдвинутых против младшего офицера военной разведки: «Нарушение не выходит за рамки дисциплинарного проступка внутри подразделения. У меня были подобные случаи, я был заместителем главы исследовательского управления, и занимался всеми дисциплинарными вопросами. Именно в этом управлении сосредоточены самые чувствительные материалы АМАН. Всё, что сделал этот младшего офицера, – я не утверждаю, что он поступил правильно, – водится к превышению полномочий. И это всё».
Он также рассказал об инциденте, в котором солдат на аналогичной позиции передал информацию высокопоставленному военному лицу, минуя правительственный уровень: «Вместо того, чтобы передать это правительственному уровню, он обошёл все полномочия и передал документ очень высокопоставленному офицеру в армии. Его наказали, отстранили от службы и отправили домой. Но когда возник дефицит кадров, его вызвали перед Рош ха-Шана, попросили написать письмо с извинениями, и на этом всё закончилось. Его вернули к полной службе».
Из этого Коэн делает вывод: «Здесь есть одна цель – свергнуть премьер-министра, это абсолютно очевидно. Но дело не только в этом. Высокопоставленные лица сотрудничают, поэтому я называю это военным, насильственным, судебным переворотом. Здесь есть сотрудничество, и всё это политическая игра».
В завершение он упомянул дополнительную информацию в деле, которую пытались передать младший офицер и его товарищи премьер-министру. Согласно обвинительному заключению, это касалось «возможной причастности [засекречено] к событиям массового убийства».
Коэн предполагает, что речь идёт о Палестинской автономии: «В этом деле есть ещё один аспект, который развивается параллельно. Это материалы, которые видели младший офицер и группа офицеров, но которые правительство Израиля и особенно премьер-министр, возглавляющий политику, не принимают. И это никак не связано с заложниками. Они называют это «другим фактором». Я изначально предполагал, что речь идёт о Палестинской автономии. Если это так, то всё становится не просто политикой, потому что мы знаем, кто поддерживает Палестинскую автономию – это левые круги. И тогда всё складывается в одну картину».
