«У меня нет другой страны» (бессмертная песня покойной Корин Алаль на слова Эхуда Манора) - это, несомненно, очень значимый саундтрек.
Но это также и наша беда. Потому что слова этой песни выражают отчаяние:
Нет у меня другой страны,
Даже если моя земля пылает.
Только слово на иврите проникает
В мою кровь, в мою душу.
Ноющим телом,
Ненасытным сердцем [ощущаю] –
Здесь мой дом.
Я не промолчу, что моя страна
Изменила свой облик.
Не откажусь от нее, буду напоминать ей
И петь здесь ей на ухо,
Пока она не откроет глаза.
Нет у меня другой страны,
Пока она не обновится,
Пока не откроет свои глаза.
Смысл этих слов: я застрял здесь, мне больше некуда идти.
Но мы здесь не потому, что у нас нет другой страны... Те, кто хотел и мог, давно уже обзавелись иностранным паспортом, и у них уже есть другая страна. Мы живем здесь не потому, что у нас нет другой страны. Мы здесь потому, что это НАША страна. У нас есть предназначение: именно отсюда мы должны нести великую весть всему человечеству. Отсюда, из всей Земли Израиля!
Различие между «у меня нет другой страны» и «это – наша страна» – это различие между теми, кто против своей воли оказывается колониалистом, и теми, кто вернулся на свою родину, в свой дом, обещанный его отцам Творцом мира. Дом от Нила до Евфрата.
У первых – извиняющееся сознание: извините, просто у нас нет другой страны. Созданная ими реальность приводит к тому, что война в Газе никогда не заканчивается и наши братья и сестры всё ещё в плену. Потому что тот, у кого нет другой страны, продолжает петь с Шломо Арци «...зачем нам еще одна?».
Весь Ближний Восток распадается на наших глазах с головокружительной скоростью. Рушатся и исчезают все национальные структуры, которые старый колониализм пытался изобрести здесь и закрепить их в соглашениях Сайкса-Пико.
Арабская племенная структура, предшествовавшая Первой мировой войне, возвращается в свое естественное состояние, и между Нилом и Евфратом остается только одна настоящая национальность – та, которой была обетованна эта земля.
Нет Ирака, нет Сирии, Иордания живет в долг, а в Египте и Иране скоро ожидаются революции. На Ближнем Востоке ты либо садишься за стол, либо становишься частью меню... Турецкий «султан» Эрдоган уже заявляет, что Сирия принадлежит ему, потому что когда-то здесь правила Османская империя. Султан ловит возможность и садится за стол.
Процесс не остановится на распаде соглашений Сайкса-Пико, а продолжится – назад к турецкому правлению. Мы живем в особые времена. Кто думает, что что-то не реально, сам становится нерелевантным.
В наступившей революционной реальности, где все возможно, вопрос, который мы должны задать себе: что мы предпочитаем – израильский контроль над Дамаском или турецкий контроль над Иерусалимом?
Тот, кто продолжит петь «у нас нет другой страны», в конце концов выберет второй вариант, выберет продолжение 7 октября и станет блюдом в меню Ближнего Востока.
Но похоже, у Творца мира удивительное чувство юмора. Чем больше мы дырявим наше ведро, тем скорее оно наполняется.
Нас затягивает к Евфрату, который сейчас является границей между ИГИЛ и курдами, потому что это сейчас американский интерес, потому что нужно уничтожить там оружие, и также потому, что нельзя бросить друзов.
Я не сомневаюсь, что когда в Египте произойдет революция, нас затянет на Синай по той же причине – чтобы предотвратить попадание в руки повстанцев огромных запасов оружия, накопленных египтянами для нашего уничтожения.
Что ж, дело не в том, что у меня нет другой страны. Это моя страна, это наша страна, и даже если мы сделаем все, чтобы остаться здесь западными колониалистами и отречься от неё, она всегда останется нашей страной, а мы навсегда останемся её народом.
Как ни будем мы пытаться убежать от неё, раскинувшейся от Нила до Евфрата, она в конце концов обнимет нас».
источник: блог автора статьи в социальной сети Facebook
Перевод Аси Энтовой
Стилистика, орфография и пунктуация автора сохранены.