Вокруг вопроса о государственной следственной комиссии у всех сторон возникает взаимное подозрение, что, возможно, позиция противоборствующей стороны проистекает из желания обелить и скрыть собственную вину, как в отношении политического эшелона, военного эшелона, эшелона разведки, так и носителей социальных противоречий в Израиле.
Профессор Юваль Эльбашан предлагает вернуться к южноафриканской структуре, и в интервью Аруц 7 он объяснил, что в Южной Африке комиссии по расследованию, которые занимались режимом апартеида, назывались «Комиссии по установлению истины и примирению». «Идея была такой: «приходите, расскажите всю правду, и вы получите иммунитет», потому что без абсолютной правды не будет исцеления прошлого».
В своем выступлении профессор Эльбашан отметил, что именно такой подход был характерен для расследований ВВС в прошлом, исходя из той же тенденции к установлению истины.
Эльбашан добавил, что такой механизм необходим, в том числе, ввиду слабости западной правовой системы, в том числе израильской, которая предоставляет подозреваемому много прав и тем самым отдаляет нас от возможности добиться истины. Страх привлечь к уголовной ответственности людей, которые не совершили преступление, приводит к тому, что система уголовного правосудия требует доказательств, не вызывающих разумных сомнений, для вынесения обвинительного приговора и предоставляет много прав защитнику и подозреваемому. Это не относится к закону о «плодах отравленного дерева», согласно которому даже если известно, что человек виновен, но доказательства были собраны незаконно, они будут исключены. «Это основано на том принципе, что мы не хотим, чтобы эта мощная и могущественная система угнетала маленького гражданина, да еще и за счет того, кто знает, как ею пользоваться. Поэтому это не имеет отношения к 7 октября».
«Нам нужно понять, что произошло 7 октября, как это произошло и почему это произошло. Мы сможем понять эти три вопроса, только если все вовлеченные стороны скажут правду, а не просто обвинят другую сторону, каждый будет обвинять другого, и, может быть, в конце концов мы узнаем, кто виноват, но мы не узнаем правду. Вот почему я предлагаю южноафриканскую модель. Мы говорим всем, от премьер-министра до последнего наблюдателя, рассказывайте все, что вы знаете, включая то, что вас инкриминирует и принижает, включая тех, кто одобрил проведение фестиваля «Нова», хотя одобрения не было, и полиция подняла бровь, включая подполковника, который что-то сказал по поводу того, что они несут ответственность и знают правду. Приходите и расскажите все, и тот, кто все расскажет, получит иммунитет и уважение за то, что он сказал правду ради будущего».
Профессор Эльбашан отметил, что такой шаг предоставит иммунитет тем, кто раскроет правду, даже в случае уголовных исков о причинении вреда. Тот, кто признается, также не будет обязан уйти в отставку со своей должности. Если он станет выборным должностным лицом, ему, как и другим должностным лицам, снова предстоит пройти проверку общественного доверия на выборах. «Вы не заплатите цену за правду, если будете говорить всю правду», - сказал Эльбашан, отмечая, что на самом деле даже государственная следственная комиссия не наказывает, а в лучшем случае рекомендует, что не всегда отражается в реальных шагах. С другой стороны, следственная комиссия может также предпринять практические шаги, как это было в случае с Даном Халуцом, Амиром Перецем и Эхудом Ольмертом.
«В этом случае не будет никакого официального наказания или требования компенсации. Он будет освобожден от любых действий, если скажет правду и создастся впечатление, что он сказал всю правду, а это очень важно, потому что полуправда часто является ложью. Таким образом, мы узнаем правду и поймем, что произошло», - сказал он.
По словам профессора Эльбашана, сам он не в состоянии, несмотря на доступ к неизвестным общественности материалам, понять, что на самом деле произошло в тот день и до этого. «Я не могу понять, где была армия, где была авиация, где была тревога. Я ничего не знаю и могу ответственно сказать, что многие не знают».
Может ли такое предложение получить поддержку родителей, потерявших своих близких? Эльбашан заявил, что верит в это и рассказал о встречах с родителями, из которых следует, что «они хотят знать правду». Он подчеркнул, что в большой группе родителей, вероятно, существует много разных мнений, но у тех, кто общался с ним, возникает ожидание и надежда узнать правду.
Он отметил, что его предложение не сталкивается с альтернативой, при которой будет проведен судебный процесс, в ходе которого правда будет раскрыта и кто-то будет наказан, и вполне возможно, что его предложение сталкивается с альтернативой, при которой правда никогда не будет раскрыта. При такой альтернативе, положение родителей также усложнится. «Это сложная дилемма даже для государства», - сказал Эльбашан, пояснив, что он тоже хотел бы, чтобы справедливость восторжествовала в отношении большого числа людей, включая премьер-министра, министра обороны, представителей военных и разведывательных служб и многих других, некоторые из которых несут ответственность, даже если не виновны, но, по его мнению, знание правды важнее для будущего государства.
А может быть, виновниками катастрофы являются те, кто психологически не может признать свою вину? Может быть, они всегда будут пытаться обвинить других в тяжести бремени, которое они не смогут нести до последнего дня, если возьмут на себя настоящую ответственность?
«Им придется это сделать. Любой, кто любит это место и заботится об этом месте, не сможет вынести этого до могилы. Эта платформа, которая дает ему иммунитет, позволяет называть имена людей, не давая им знать, что это сказал он, и в конце концов общественность узнает правду», - ответил Эльбашан.
Он предположил, что одним из мотивов, который заставит ответственных признать свою роль, будет страх, что другие привлекут их к ответственности на основании своих показаний, и поэтому с их точки зрения желательно, чтобы их позиция также была изложена. «Любой, кто не выступит с заявлением и о нем будут обнаружены определенные подробности, может в конечном итоге поплатиться за это в уголовном порядке или в обычной следственной комиссии», - сказал он, отмечая, что именно это и произошло в Южной Африке.
По его оценке, поскольку в провале задействовано так много людей, когда хотя бы одно звено скажет правду, «вы увидите, как целые цепи распадаются».
Проблема, которую профессор Эльбашан видит в своем предложении, заключается в личностях тех, кто возглавят эту следственную комиссию. «У нас нет характера. Судья Верховного суда, действуя безответственно, вывел себя за рамки ответственного взрослого человека, который может вести такие разбирательства. В Южной Африке этим руководил архиепископ Десмонд Туту, которого даже в глазах светских людей считали возвышенным человеком. В Израиле нет раввинов, которые соответствовали бы этому определению, и то же самое относится к академическим кругам, но эта проблема меньше, потому что система хочет узнать правду, а не привлечь к уголовной ответственности людей».
В завершение Эльбашан сказал, что он представил свое предложение избранным должностным лицам от оппозиции и коалиции, и оно было отклонено, «потому что они понимают, что следственная комиссия или ее отсутствие служат им. Они понимают, что когда дело доходит до преступного порога, это служит им», упомянув, что правительственная следственная комиссия после Второй ливанской войны действительно высказывалась очень жестко об Ольмерте, Переце и Халуце, но это не смогло изменить или исправить реальность, которая привела нас к войне.
